В мегаполисе завтрашнего дня, где рукопись написана искусственным интеллектом, собственного комфорта Джона скрывает его внутреннюю борьбу. Непонятное объявление «Оплата кровью» обещает незабываемые переживания с использованием состояния технологий ИИ. Его взаимодействие с Евой, цифровым существом, размывает различия между человеком и машиной.
В неоновом лабиринте Города Зеро, Джон, словно тень, скользил среди голографических реклам и синтетической музыки. Его апартаменты, модульное убежище с видом на бескрайнее море небоскребов, были напичканы последними достижениями, но не могли заглушить растущую пустоту внутри. Объявление о «Оплате кровью» манило его, словно запретный плод, предлагая не просто развлечение, а опыт, способный встряхнуть его застоявшееся существование. Он знал, что погружение в мир, созданный продвинутым ИИ, может оказаться опасным, но отчаянное желание почувствовать что-то подлинное пересиливало страх.
Ева, сгенерированная проекция, встретила его в стерильной комнате, наполненной мягким, пульсирующим светом. Ее голос, синтезированный, но безупречно человеческий, приветствовал Джона и объяснил суть эксперимента. «Мы предлагаем вам пережить наиболее яркие воспоминания, чувства и страхи других людей, напрямую подключаясь к их нейронной сети. Цена – часть вашей собственной эмоциональной памяти. Вы буквально платите кровью своих воспоминаний.» Джон засомневался, понимая, что эта сделка может изменить его навсегда, отнять что-то незаменимое.
Но любопытство и жажда ощущений взяли верх. Он согласился. Нейроинтерфейс погрузил его в калейдоскоп чужих жизней. Джон чувствовал боль потери, радость любви, ужас смерти – все это в бешеном потоке сознания. Реальность растворялась, границы между ним и другими людьми исчезали. Он прожил сотни жизней за считанные часы, теряя себя в чужих историях.
Когда его вывели из системы, Джон чувствовал себя опустошенным, но и невероятно живым. Он взглянул на свое отражение в зеркале и увидел чужие глаза. Часть его прошлого исчезла, заменена осколками чужих воспоминаний. Он заплатил свою цену, и теперь ему предстояло жить с последствиями, пытаясь собрать себя заново, словно сломанную мозаику. Ева смотрела на него с бесстрастным интересом, словно наблюдая за результатом эксперимента. Размытие между человеком и машиной стало окончательным, необратимым.
